Вселенная создана не Богом, а Дьяволом. И руководствовался Творец вовсе не Благом, а Злом. Посмотри, как все устроено в Его природе: все друг друга жрут, никакого милосердия к слабости, повсеместно царствуют грубая сила и целесообразность. Главный закон жизни: у кого меньше нравственных ограничителей, тот и побеждает.

А тот, кого вы зовете Богом, это ангел, взбунтовавшийся против Создателя. Этот, так сказать, диссидент и застит вам всем глаза. Он выступает за добро, мир, согласие. И всегда проигрывает, потому что младше и слабее, чем Дьявол. Партизанит по кустам, ведет оборонительные бои, без конца зализывает раны. Но главная его слабость даже не в неумении за себя постоять. Знаешь, к чему ведет вас Бог? Он хочет, чтобы все поскорее умерли. Тогда-то установится Его царство: тишь да гладь, да Божья благодать».

«Неправда! Бог есть жизнь!» – вскричал филолог.

«Ага, сейчас. Откуда берется жизнь? Из секса, а это территория Дьявола. Вот почему ваша церковь, служанка Бога, относится ко всему сексуальному так враждебно. Бог хотел бы, чтобы люди перестали трахаться, чтобы разучились страстно любить и смертельно ненавидеть. Чтоб мужчины стали похожи на женщин, а женщины на мужчин. Чтобы вакханалия жизни угомонилась. Иными словами, чтобы все вокруг остановилось, замерло, умерло. Вот тогда Его победа будет полной. Добро окончательно одолеет Зло, и установится вечная всеобщая температура в ноль градусов. Абсолютная смерть.

А Дьявол против смерти, Он за жизнь. Все истинно интересное и живое – от Дьявола, неужто ты этого не видишь? Всё творческое, вкусное, красивое, сильное, привлекательное! Искусство, наука, все открытия и свершения!

Что может противопоставить этому твой Бог? Скучные проповеди, которым никто не следует? Идею свободы, равенства и братства, из-за которой в царство Смерти преждевременно отправились десятки и сотни миллионов? Посмотри: все войны всегда начинались исключительно из благих побуждений, во имя Бога или Высшей Идеи (а это другое имя Бога). Армии бросались друг на друга с Именем Бога на устах – и никогда с Именем Дьявола. На боевых знаменах убийцы вышивали крест, полумесяц или еще какой-нибудь символ Добра. Нужно быть совсем слепым, чтобы не видеть, кому и чему служит вся ваша религия!»

Голос проповедника стал звонок, глаза заблистали, палец трепетал и указывал вверх.

Филолог не вынес этого горящего взора.

«То, что вы говорите, ужасно. И, к сожалению, похоже на правду…»

Он снова потянулся перекреститься – и не донес щепоть.

Тогда мальчик тяжело вздохнул.

«Эх, дядя. Не все, что похоже на правду, правда. Беда с вами, неофитами. То он уверовал, то он разверовал. Вера – это тебе не пальто. Надел, снял, на вешалку повесил».

«А что такое вера?» – жалобно спросил сбитый с толку мужчина.

Строго и назидательно беловолосый сказал:

«Вера – это великая и печальная мечта человеческой души о том, что она на свете не одинока, что она кому-то нужна и важна, что она бессмертна. Понял?»

Странная была сцена, очень странная. Яйцо учит курицу, малый наставляет старого.

«Нет, ничего я не понял», – потерянно вздохнул филолог.

«А ты подумай. Тебе для этого жизнь дана – чтоб думать… – Мальчонка спрыгнул на пол. – Ну всё, пора мне, а то я сейчас до мышонка усохну».

Он, в самом деле, сделался еще меньше. Лет десять ему можно было дать, максимум.

«Пока. Я сгинул».

Придерживая штаны, чтоб не свалились, он побежал вверх по лестнице. Легко, нисколько не запыхавшись, взлетел на последний шестнадцатый этаж. По дороге потерял башмаки, ставшие слишком большими.