На третий день в полдень показались кираджи; число их было огромно. И вновь стрекот крыльев насекомых наполнил воздух; и вновь орды черных точек показались из-за линии горизонта. Они предстали перед воинством Фандрала сродни темной тени, отброшенной огромным облаком, закрывающим солнце... и остановились.

В ожидании.

Фандрал быстро построил свои отряды и занял место во главе, а над головами эльфов кружили вороны бурь, и друиды в медвежьем обличье нетерпеливо рыли когтями землю, пристально созерцая врага. А затем воды океана кираджи разошлись и вперед выступил их полководец, неся перед собой раненого Ночного эльфа. Вальстанн Олений Шлем!

Изумленные возгласы прокатились по рядам. Сердце Широмар ушло в пятки. Фандрал нахмурился, поняв, что Южный Ветер пал, и боясь, что сын его может быть уже мертв. Он проклинал себя за то, что позволил мальчишке уйти и стоял сейчас, снедаемый яростью, страхом и отчаянием.

Вальстанн пошевелился и заговорил с полководцем, но голос его не долетел до эльфийского воинства... И тогда Фандрал бросился вперед, ведя за собой солдат, но расстояние было слишком велико... и Широмар поняла, что они не смогут достичь Вальстанна вовремя.

Полкодовец кираджи вонзил свой коготь в окровавленное тело Вальстанна, разрывая его надвое. Фандрал замедлил бег, зашатался и пал на колени, а солдаты его продолжили наступление. Две армии столкнулись, и в это время с востока пришла песчаная буря, в мгновение ока обратившая день в ночь. Широмар чувствовала, что практически не может двигаться на ветру. Она крепко зажмурилась, а ветер завывал у нее в ушах, заглушая звуки битвы и крики ее умирающих товарищей.

В хаосе она разглядела огромную фигуру полководца кираджи неподалеку, косящего Ночных эльфов направо и налево своими острейшими когтями. Затем послышался глухой голос Фандрала, призывающего войска к отступлению.

Последующие события сливались воедино, хотя на самом деле заняли несколько дней: Фандрал вывел свои силы из Силитуса, через горные перевалы и в кратер Ун'Горо. Легионы силитидов и кираджи шли следом, добивая тех, кто отрывался слишком далеко от основного войска эльфов.

А когда они достигли Ун'Горо, разнеслась странная весть: лишь эльфы ступили в кратер, как кираджи повернули назад. Архидруид собрал оставшихся в живых в центре каменной чаши и повелел им сделать небольшой привал. Наконец-то хоть какой-то отдых от сражений, отступлений и смерти! Но Ночные эльфы потерпели сокрушительное поражение, разительно переменившее Фандрала Оленьего Шлема.

Широмар видела, как он стоял на страже на Утесе Огненного Плюмажа, а позади него из недр вулкана вырывался пар и лава освещала его лицо - маску, отражавшую глубокое горе отца, пережившего своего сына.

Неожиданное отступление кираджи озадачило Широмар. Чем больше она размышляла над этим, тем чаще вспоминала легенды о кратере, говорящие о том, что его создали боги в незапамятные времена. Возможно, они глядели на мир. Возможно, благословенье их все еще хранило это место. Одно, по крайней мере, было известно точно: если не найти способ сдержать натиск насекомых...

Калимдор будет утрачен навсегда.

Война Зыбучих Песков продолжалась долгие месяцы. Широмар умудрялась выживать битву за битвой, но всегда Ночные эльфы бились в обороне, всегда - с превосходящими силами врага, всегда отступали.

В отчаянии Фандрал обратился за помощью к бронзовым драконам. Их изначальный отказ вмешиваться был пересмотрен, когда кираджи атаковали Пещеры Времени, обиталище Ноздорму Безвременного. Наследник Ноздорму, Анахронос, согласился отправить бронзовых драконов на битву с кираджи. К ним присоединились все эльфы, еще способные держать оружие, и новосозданный альянс вознамерился вернуть Силитус.

Но даже сейчас бесчисленные ряды кираджи и силитидов оказались слишком сильны для них. И тогда Анахронос воззвал к драконам иных родов: Меритре, наследнице Изеры; Келестрашу, сыну Алекстраши и Аригосу, наследнику Малигоса.

Драконы и крылатые кираджи сошлись в небесах над Силитусом, а Ночные эльфы Калимдора устремились вглубь пустыни. И даже сейчас ряды силитидов и кираджи казались нескончаемыми.

Широмар узнала потом, что драконы, пролетавшие над древним городом, из которого изливались кираджи, увидели там нечто страшное, указывающее на то, что за расами насекомых стоят куда более древние и ужасные силы. Возможно, именно это открытие сподвигло драконов и Фандрала прибегнуть к последнему отчаянному плану: запереть кираджи в городе, воздвигнув вокруг него магический барьер до тех пор, пока не будет придумана более эффективная стратегия борьбы с ними.

С помощью драконов эльфы пошли на приступ города. Широмар бежала прямо за Фандралом, с неба дождем сыпались трупы крылатых кираджи. Над головами драконы безжалостно расправлялись с противником. Ночные эльфы и драконы шли единой стеной, загоняя кираджи назад в их город - Ан'Кирадж.

Но у городских врат в битве произошел перелом и силы альянса еле держали оборону пред ужасающим натиском. Дальнейшее продвижение стало невозможным. Меритра, Келестраш и Аригос решили ворваться в город и продержаться там достаточно для того, чтобы Анахронос, Фандрал и оставшиеся друиды и жрицы успели создать волшебный барьер. И три дракона ринулись к городу, надеясь, что жертва их не окажется напрасной.

За вратами Фандрал приказал друидам направить магические потоки на зачарованный барьер, творимый Анахроносом. Внутри городских стен кираджи быстро прикончили несчастных драконов и вновь ринулись к вратам. Широмар воззвала к Элуне, и барьер из камня, песка и древесных корней возник у нее перед глазами. Даже крылатые кираджи, вознамерившиеся перелететь через него, наталкивались на невидимую преграду и были отброшены назад.

Кираджи, оставшиеся снаружи, были быстро убиты. Трупы их, а также Ночных эльфов и драконов устилали пески, щедро напившиеся крови в этот день. Анахронос заметил скарабея, ползущего у ног его, прошипел заклинание. Изумленная Широмар наблюдала, как существо замерло, обратившись в металлический гонг. У нововозведенной стены камни преобразились в подстамент, на который гонг и был помещен.

Затем великий дракон поднял оторванную лапу одного из своих товарищей и та, после серии заклятий, обратилась в скипетр. Дракон сообщил Фандралу, что ежели смертные когда-нибудь захотят пройти через барьер в древний город, достаточно будет одного удара скипетром о гонг. После чего Анахронос передал скипетр архидруиду.

Фандрал отвернулся, на лице его явно читалось сомнение. "Я не хочу больше иметь никаких дел с Силитусом, кираджи, и меньше всего - с проклятыми драконами!" С этими словами Фандрал магией расколол скипетр на мельчайшие осколки и двинулся прочь.

"Ты презреешь наш союз ради гордыни?" - вопросил дракон.

Фандрал обернулся. "Душа моего сына не упокоится, видя эту пустую победу, дракон. Я верну его! Хоть это займет и тысячу лет, я верну назад своего сына!" Фандрал прошел мимо Широмар...

...и этот момент запомнился ей, как будто случился лишь вчера, а не тысячелетие назад.

Все взоры воинов Калимдора обратились к ней. Она устремилась к подстаменту, мимо людей и тауренов, гномов, дворфов и даже троллей - тех, против которых ранее сражался ее народ и кто теперь выступал рядом с нею против угрозы кираджи.

Остановившись у подстамента, Широмар закрыла глаза и глубоко вздохнула. Лишь на секунду замешкалась она, а затем с силой обрушила скипетр на древний гонг.

...В далеком Калимдоре бушевало пламя нескончаемых сражений с полчищами кираджи, питаемых мощью Старого Бога К'Туна. В пустыне Силитус начали возникать гейзеры странной красной кристаллической пыли. Оную назвали "силитист", а вскоре обнаружили и чудесные свойства нового вещества. Представители многочисленных фракций, а также независимые искатели приключений хлынули в Силитус, стремясь вывезти оттуда как можно больше силитиста, даже если в процессе придется пролить немного вражеской крови.

Но немногие знали древнейшую историю Калимдора. А между тем силитиды - примитивнейшие жизнеформы - были сотворены из магических эманаций изначального Колодца Вечности и позволяли обессиленному в сражении с титанами Старому Богу К'Туну, заточенному в недрах планеты, влиять на мир поверхности. Так, он создал из силитидов разумные воплощения по своему образу и подобию и назвал их кираджи. Долгие тысячелетия те собирались с силами в своей крепости Ан'Кирадж, чтобы обрушиться на мир, посмевший предать их бога. После Войны Зыбучих Песков о кираджи забыли, и сейчас те с удовольствием напомнили о себе.

Объединенные войска Калимдора и Азерота вливались во врата Ан'Кираджа, вступали в бой с бесчисленными инсектоидами, крушили их, пробиваясь во внутренние покои цитадели - туда, где дожидались своего часа полководец Раджакс, Близнецы-Императоры Век'нилаш и Век'лор, воплощение Старого Бога К'Туна - огромное Око, окруженное щупальцами, - сложившие головы вслед за своими слугами.

Далеко на востоке, в небесах над Чумными Землями парит огромный некрополь - древняя пирамида империи Азол-Неруб, рекомый Наксрамас, оплот одного из ближайших сподвижников Короля Мертвых, Кел'Тузада. Когда-то последний был самым обыкновенным магом Даларана. Возможно, амбициознее и радикальнее, чем иные волшебники, но ничуть не более могущественный. Но именно Кел'Тузада Король Мертвых сделал ключевой фигурой в победоносном марше нежити Плети по землям живых. И теперь человек Кел'Тузад мертв, но рожден Кел'Тузад-лич, правая рука Короля Мертвых и владыка некрополя Наксрамас. Его армии нежити готовы вновь обрушиться на Азерот, сминая последние очаги сопротивления на истерзанном континенте, и продолжить свое шествие по миру. Но как же обыкновенный маг сумел вознестись до столь страшного статуса?..

"Это постоянное издевательство становится невыносимым. Я как раз занимался тонкими магическими исследованиями, что потребовали нескольких недель подготовки и проведения ритуалов!" Кел'Тузада заставили прождать несколько часов, прежде чем он, раздуваясь от негодавания, получил возможность предстать пред своими обвинителями. Двое представителей из группы, Дренден и Модера, давно точили на него зуб. И наверняка за нынешним действом стоял нам Антонидос, который, впрочем, покамест не показывался. Что задумал этот старик?

Дренден скривился: "В первый раз слышу, что твою магию можно назвать тонкой!"

"Глупое заключение несведущего человека", - холодно бросил ему Кел'Тузад.

Далекий голос обратился к нему, голос друга. К этому дню обращения его стали столь обыденны, что казались магу собственными мыслями. Они боятся и завидуют тебе. Ведь благодаря этому новому направлению исследований, ты продолжаешь получать знания и силы.

Во вспышке света в зале возник седой архимаг. В руке он нес маленький деревянный сундук. "Я бы не поверил этому, если бы не узрел воочию. В последний раз ты испытывал наше терпение, Кел'Тузад".

"Высокочтимый Антинодос почтил нас наконец своим присутствием. Я уж было подумал, что ты заболел".

"Возраст пугает тебя, не так ли?" - бросил Антинодос. - "И ты понимаешь, что есть лишь одна возможность".

Пусть так и думает, если ему спокойнее.

Успокоившись немного, Антинодос продолжил: "И не беспокойся о моем здоровье. Я просто был занят в другом месте".

"Обыскивал мои покои, чтобы найте свидетельства запрещенного волшебства? Я думал, ты умнее".

"Да, в твоих покоях свидетельств не нашлось. А вот в домах, которыми ты владеешь в северных землях..." Антинодос наградил его презрительным взглядом.

Будь он проклят! "Ты не имел права..."

Антинодос ударил посохом в пол, заставив его замолчать, и обратился к собравшимся магам: "Он обратил дома в лаборатории, где проводил нечестивые эксперименты. Поглядите сами, коллеги. Узрите плоды его трудов!" Он открыл сундук и наклонил его, чтобы все могли рассмотреть содержимое.

Разлагающиеся останки нескольких крыс. Двое еще пытались слабо царапать стенку сундука в обреченной попытке бежать. Несколько магов вскочили на ноги, по рядам прокатился вздох отвращения. Даже златовласый Высший эльф, сидевший позади всех, казался испуганным, хотя принц Кель'тас сумел скрыть это практически полностью.

Взглянув на крыс, Кел'Тузад заметил, что те прекратили дергаться. Похоже, он вновь потерпел неудачу. Не важно. Когда-нибудь он сотворит устойчивый тип нежити. Его тяжкие труды принесут плоды. Это лишь вопрос времени.

В заклятии молчания, опутывающем тебя, есть изъяны. Явить их тебе?

Время, и неведомый союзник, чей таинственный голос помог ему продвинуться на шаг ближе к цели. Яви, подумал он.

Еще одна вспышка света, и в зале появилась молодая женщина. Она направилась к Антинодосу, а Высший эльф проводил ее неотрывным взглядом. Но Джайна Праудмур этого не заметила, будучи полностью поглощенной своими обязанностями. У красавца-принца не было никаких шансов.

Взгляд ее голубых глаз замер на Кел'Тузаде. Она приняла сундук из рук Антинодоса, который произнес: "Моя ученица проследит, что содержимое его будет обращено в пепел".

Женщина склонила голову и перенеслась прочь из комнаты. Высший эльф недовольно нахмурился, глядя на место, где она стояла только что. В иное время Кел'Тузад счел бы сию драму забавной. Но Антинодос возобновил свою тираду, а Кел'Тузад - попытки освободиться.

"Мы терпели его выходки слишком долго. Иногда били по рукам за подозрительные исследования. Пытались урезонить, направить на путь истинный. А теперь обнаружили, что он занимается злой магией. Кирин Тор становится проклятьем, слетающим с губ жителей окрестных деревень".

"Лжешь!" - взорвался Кел'Тузад, и некоторые маги обратились в слух, ожидая его объяснений. - "Крестьяне помнят Вторую Войну столь же хорошо, как и мы. Говори об орках все, что захочешь, но чернокнижники их обладали великими силами. Силами, которым мы могли мало что противопоставить. У нас есть обязанность: мы должны изучить их магию и научиться ее использовать".

"Чтобы создать армию нежити-крыс, живущих несколько часов?" - сухо спросил Антинодос. - "Да, мой мальчик, я отыскал и твои записи. Ты оставил весьма детальные дневники своих нечестивых развлечений. Наверняка ты не собирался натравливать сих жалких зверушек на орков. Предположив, конечно, что орки когда-либо избавятся от своей нынешней летаргии, бегут из лагерей и вновь станут серьезной угрозой".

"То, что я моложе тебя, не позволяет тебе именовать меня мальчиком", - отозвался Кел'Тузад. - "Что до крыс, то с их помощью я оцениваю свои достижения. Это стандартный исследовательский путь".

Вздох. "Я знаю, что практически все время ты сейчас проводишь на севере. Именно твое длительное отсутствие привлекло мое внимание в первую очередь. Но даже ты должен был слышать, что новые подати, установленные королем, вызвали недовольство у крестьян. А твоя эгоистичная жажда силы может послужить искрой для их восстания. Лордерон погрузится в пучину гражданской войны".

Он не знал о подати. Должно быть, Антинодос преувеличивает. И кроме того, истинные маги напрявляют свое внимание на гораздо более важные проблемы. "Я буду более аккуратен", - посулил он, улыбаясь во весь рот.

"Никакая аккуратность не сможет скрыть размах твоих исследований", - произнес Дренден.

Модера добавила: "Ты знаешь, мы всегда следовали определенным принципам, дабы защищать свой народ, не становясь при этом опасными сами. Мы не позволим принести в жертву свою человечность - ни внешне, ни внутренне. В лучшем случае твои опыты приведут к тому, что нас назовут еретиками".

Это уже чересчур. "Нас веками называли еретиками. Церковь всегда морщилась, глядя на наши методы. Так что это несущественно, ибо мы все еще здесь".

Она кивнула. "Потому что мы избегаем темной магии, что ведет ко злу и разрушению".

"Потому что мы нужны!"

"Достаточно", - устало промолвил Антимодос. Модере и Дрендену он сказал: "Если бы наши слова могли достичь его ушей, это бы уже произошло".

"Я слышал ваши слова", - раздраженно сказал Кел'Тузад. - "Милостивые боги, я слышал их столько раз, что теперь меня воротит от них! Это вы не слышите моих слов, и не можете отстраниться от своих устаревших догм..."

"Твои ошибки - предмет нашей сегодняшней встречи", - проговорил Антимодос. - "Король Теренас согласился с нашим суждением. Если ты не оставишь свое безумие, то будешь лишен титула и владений, и изгнан из Даларана... а также из Лордерона!"

Кел'Тузад поклонился и вышел. Наверняка Кирин Тор сохранит в тайне произошедшее, убоявшись последствий со стороны народных масс. Хоть в этот раз трусость их сыграет ему на руку. Богатство его никогда не сравнится с королевской казной.

Свора волков преследовала Кел'Тузада долгие мили, держась за пределами радиуса поражения его заклятий, а потом повернула назад. Устало оглянувшись через плечо, он увидел, как они рычат, прижимают уши к голове, а затем бросаются прочь. К счастью, арктические ветра также замирали. Вдалеке он уже мог разглядеть лысую горную вершину, один вид которой наполнял его чувством триумфа. Ледяная Корона. Немногие сумели достигнуть сего ледника до него, и еще меньше вернулось, чтобы поведать об этом. Но он, Кел'Тузад, совершит восхождение в одиночестве и с высоты бросит взгляд на смертный мир.

К сожалению, карт северного континента Нортренда практически не существовало, а те, которые попали ему в руки, оказались совершенно неточны и недостаточны, ровно как и припасы, которые он захватил с собой в это путешествие. Не ведая о том, чего ждать впереди и о своей цели, он не мог использовать заклятие перемещения. Не жалея себя он шел вперед. Он уже и не помнил, сколь долго длился его путь. И даже меховой плащ не спасал от пронизывающего холода. Ноги его казались каменными колоннами: тяжелыми и недвижными. Тело его начинало коченеть. Если он не найдет укрытие, то наверняка умрет здесь.

Отблеск солнечного света привлек его внимание: каменный обелиск, испещренный магическими символами, за которым высилась цитадель. Наконец! Он бросился вперед, мимо обелиска, через мост, сотканный из волшебной энергии. Врата цитадели распахнулись при его приближении, но он замер, как вкопанный.

Вход охраняли два существа, ниже пояса выглядящих как гигантские пауки о шести ногах, но обладающие человеческими торсами. Но нынешнее положение существ было куда более загадочным. Тела их покрывали свежие раны, самые страшные неловко перевязаны. Руки одного из стражей переломаны. Из клыкастой пасти второго сочилась жидкость (кровь?), но он не делал и попытки вытереть ее.

Не смотря на знакомое состояние нежити, стражи не выказывали признаков непонимания происходящего, в отличие от крыс Кел'Тузада. Наверняка эти паукообразные сохранили большую часть своей силы и сознания. Иначе какой от них толк? Создатель их - действительно искусный некромант.

К его удивлению, стражи отошли в стороны, освобождая ему проход. Не веря в удачу, он радостно вошел в цитадель, где было существенно теплее. Внутри находилась статуя одного из этих полу-пауков. Сама цитадель воздвигнута совсем недавно, но статуя эта казалась совершенно древней. И если подумать, подобные статуи он видел и в руинах, которые миновал по пути на север. Холод туманил ему мозги.

Можно предположить, что некромант завоевал королевство этих паукообразных, обратив их в нежить и забрав их сокровища как трофеи. Кел'Тузад возликовал. Сколько нового он здесь узнает!

В конце коридора показалось странное создание: помесь жука и паука. Оно неспешно приблизилось, и Кел'Тузад заметил, что исполинское тело твари покрывает еще большее число ран и бинтов. Как и стражи, тварь была нежитью, но в отличие от стражей и входа, не столько впечатляла, как пугала. Кел'Тузад сомневался, что обладал достаточной силой, чтобы справиться с этим монстром, не говоря уже о том, чтобы подъять его из объятий смерти.

Создание приветствовало его густым басом; звук голоса пробрал Кел'Тузада до костей. Страное гудение и щелчки оттеняли речь. "Господин ожидает тебя, архимаг. Я - Ануб'арак".

Существо сохранило и ум и дар речи - потрясающе! "Да. Я хочу стать его учеником".

Огромное создание просто глядело на него сверху вниз. Возможно, гадало, как он на вкус.

Он нервно откашлялся. "Могу я видеть его?"

"В свое время", - пророкотал Ануб'арак. - "Ты потратил свою жизнь на поиски знаний. Цель, заслуживающая уважения. И все же твои магические способности недостаточны, чтобы служить господину".

Что послужило причиной для этих слов? Неужто сий мажордом видит в Кел'Тузаде соперника? Подобное недопонимание следовало устранить как можно скорее. "Как бывший член Кирин Тора, я владею волшебством, которое ты и представить себе не можешь. Я более чем готов к любым испытаниям господина".

"Поглядим".

Ануб'арак повел его по тоннелям, ведущим глубоко под землю. И в конце концов они появились в огромной пирамиде, которую Ануб'арак назвал Наксрамас. Очевидно, что здание возвели все те же полу-пауки, они же там и обитали в образе нежити. Настоящие пауки мелькали тут и там, плетя паутины и откладывая яйца.

Кел'Тузад прятал свое отвращение. Он не даст увидеть его огромному мажордому. Указав на одного неживого полу-паука, он спросил: "Ты несколько похож на них. Вы одной расы?"

"Да, расы Неруба. Затем пришел господин. Силы его росли, и мы начали с ним войну, глупо уверовав, что у нас есть шансы на победу. Многие из нас погибли и восстали как нежить. В жизни я был королем, теперь же - владыка склепов".

"В обмен на бессмертие ты согласился служить ему", - вслух пробормотал Кел'Тузад. Любопытно.

"Согласие предполагает выбор".

Что означает, некромант принуждал нежить к повиновению. Кел'Тузад может быть первым живым существом, кто явился сюда по собственной воле. Внутренне содрогнувшись, он сменил тему. "Здесь полно твоих подданным. Я так понимаю, ты правишь ими?"

"После смерти я повел их на завоевание сей пирамиды по приказу господина. Я также проследил за процессом ее перестройки, чо соответствовал его замыслам. Однако над всем Наксрамасом я не властен. И не только мой народ обитает здесь. Это - лишь одно крыло из четырех".

"Тогда веди, владыка склепов! Покажи мне остальные!"

Второе крыло явило все то, на что Кел'Тузад мог лишь надеяться. Волшебные артефакты, лабораторное оборудование, которые во много раз превосходило то, коим он обладал ранее. Огромные комнаты, в которых могла разместиться целая армия помощников. Нежить, что была умно составлена из останков животных. Даже несколько неживых существ, созданных из людских тел. На них не было ран: в отличие от народа Неруба, эти не сражались с судьбой. Некромант должно быть, раздобыл их на местном кладбище. Мудро, и не привлекает внимания. Кирин Тор бы немедленно взвился.

К сожалению, третье крыло оказалось менее интересно. Ануб'арак показал ему склад доспехов и зал для тренировок воинов. Затем владыка склепов провел его по чертогам, заполненным сотнями - нет, тысячами - запечатанных бочек и сундуков. Почему в Наксрамасе хранится столько припасов? Что ж, здесь хорошо подготовились к возможной осаде.

Наконец он и Ануб'арак достигли последнего крыла. Здесь в саду росли огромные грибы, источавшие ядовитые испарения, от которых в голове Кел'Тузада помутилось. Почва под каждым из грибов была нездорова, возможно мертва. Подойдя ближе, он нечаянно наступил на слизня размером с кулак.

Он содрогнулся и скоренько двинулся дальше. Следующая комната была заполнена маленькими котелками с какой-то зеленой жидкостью. Несмотря на омерзительный запах, Кел'Тузад двинулся было вперед, но огромный коготь преградил ему путь.

"Господин хочет, чтобы ты оставался среди живых. Время твое еще не пришло".

Дыхание его замерло. "Оно убило бы меня?"

"Многие не желают служить господину при жизни. Сия жидкость разрешает эту проблему". В ответ на непонимающий взгляд Кел'Тузада, владыка склепов промолвил: "Пойдем. Я покажу тебе".

Ануб'арак повел его в камеру, где содержались двое пленников. Селяне, судя по их домотканой одежде. Мужчина сжимал в объятиях женщину; она была чересчур бледная и вся мокрая от пота. Оба живы, но женщина явно больна. Кел'Тузад бросил взгляд на владыку склепов.

Отчаявшиеся глаза женщины взглянули на Кел'Тузада и загорелись радостью. "Пожалуйста, мой господин! Мое тело умирает. Я видела, что случается после этого. Один удар пламенем, я молю вас. Позвольте мне упокоиться с миром".

Она боялась стать рабыней некроманта. Если верить Ануб'араку, у нее не было выбора. Кел'Тузад отвернулся. В конце концов, долго ей не протянуть.

Она высвободилась из объятий мужчины и схватилась за решетку камеры. "Сжальтесь же! Если не поможете мне, то хотя бы спасите мужа!" И она зарыдала.

"Тише, милая", - прошептал мужчина. - "Я не оставлю тебя".

"Заставь ее замолчать!" - яростно прошептал Кел'Тузад Ануб'араку.

"Звук раздражает тебя?" Одним молниеносным ударом Ануб'арак вонзил коготь женщине в сердце. Затем владыка склепов стряхнул тело на пол.

Муж ее взвыл в ужасе. В облегчении Кел'Тузад начал было отворачиваться, но тут тело покойной принялось биться и извиваться на полу. Мужчина-селянин в страхе замер и замолчал.

Кожа мертвой женщины меняла цвет, становясь зеленовато-серой. Спазмы прекратились, и она, неуверенно раскачиваясь, поднялась на ноги. Она повернула голову и содрогнулась, когда заметила мужа. "Стражи, уведите его отсюда", - проскрежетала она.

Стражи не двинулись с места. Испустив стон, она вцепилась ногтями в свои спутанные каштановые волосы, и Кел'Тузад умудрился хорошо разглядеть ее лицо. Вены темнели под ее кожей, а глаза становились дикими, безумными.

Муж ее вопросил неуверенно: "Любимая? С тобой все в порядке?"

Горький смешок перешел в рычание, когда он неуверенно подступил к ней. "Не подходи!"